Свет сквозь ветви - Страница 5

Но самое тревожное — не только в наших краях пропадают дети.

Морайх такого понарассказывал — кровь в жилах стынет. Почти повсеместно бывают такие случаи, как у нас. И пропадают все больше младенцы. И другие истории — дети пропали, но потом нашлись. Вроде и невредимые. но нельзя сказать наверняка, что с ними было. И всякие странности, связанные с эльфами. Оказывается, сплетни про эльфов — не только местное явление. Повсюду об этом толкуют. Какие-то дикие рассказы о подменышах, о похищенных детях... я не знал, что и думать. У меня голова шла кругом. Неужели и эльфов затронуло всеобщее зло? Обвинять их впрямую никто не обвиняет, но сторожиться начали.

— Вот такие дела, парень, — вздохнул Морайх, глядя, как Халлис купает сына в корыте. — Так что вы своих деток берегите. Жаль будет, если что случится. Уж такие детки славные.

В это самое мгновение из комнаты донесся вскрик Ахатани и заливистый хохот Тайона. Я вскочил и рванулся в комнату, чуть не выломав дверь, Морайх — за мной.

Картина нам представилась редкостная.

Посреди комнаты в воздухе висела жуткая колдунская рожа без всяких признаков остального тела. На роже было написано безграничное изумление, и я могу ее понять: Тайон хохотал во все горло и швырял в рожу игрушками. Разумеется, силенок у него еще маловато, и игрушки до рожи не долетали, но целенаправленность бросков была очевидна. Рядом с Тайоном застыла Ахатани с моим тяжелым мечом в руках.

Морайх издал прерывистый вздох. Тайон обеими ручонками схватил тыковку-погремушку и запустил роже в нос. На сей раз он попал. Рожа возмущенно сплюнула и исчезла. Ахатани бессильно уронила меч и села прямо на пол.

— Что это такое? — чуть надтреснутым голосом спросила она.

— Очередная попытка нападения, — ответил я. — Не бойся. Это не опасно. В мой дом с помощью магии проникнуть нельзя. Это только морок.

— Я поняла, — кивнула Ахатани.

— А с мечом на него собиралась кидаться?

— Я и бросилась поначалу, —призналась Ахатани, — пока не сообразила. Потом думала тебя позвать, но Тайон так обрадовался. Я не хотела портить ему веселье.

— Но ребеночек мог перепугаться до смерти! — в ужасе воскликнул Морайх.

— Ребеночек! — с чувством произнес я. — Хотел бы я видеть чудище, способное напугать этого ребеночка! Он сам, кого хочешь, напугает. Жаль, Тенхаля тут не было. Они бы вдвоем порадовались. У детей так мало развлечений.

Но шутки шутками, а мне это здорово не понравилось. Вурдалак, оборотни, рожа... кто будет следующим?

Кто был следующим, я так и не узнал, и как он проник в дом — тоже: ведь Ахатани закладывала ставни. Когда мы заглянули в комнату, услышав подозрительный шум, Тайон и Тенхаль продолжали мирно спать в колыбельке. Но от колыбели к окну тянулся кровавый след. Окно распахнуто настежь, постель перевернута, колыбель стоит задом наперед, а рядом валяется кинжал с эльфийскими письменами. Я даже ужас испытал. Мне показалось, что мир разломился на части и обрушился на меня. Я был погребен под его обломками. Мне было трудно дышать. Так значит, все-таки эльфы!

Ахатани тихо застонала.

— Тайон в порядке, — прошептал я. — Спит. Не буди.

Она кивнула.

— Позови сюда Тенаха. Я больше не хочу оставлять детей одних, даже когда спят. А мне надо поговорить с Морайхом.

Ахатани снова кивнула и вышла. Через некоторое время дверь приотворилась. В комнату на цыпочках вошел Тенах, босой и вооруженный. Я оставил его с детьми и вышел искать Морайха. Хорошо, что он еще не уехал. Говорить по-эльфийски я умею, а вот грамоту их знаю еле-еле. Не научил меня Гимар толком, не успел. Конечно, повозившись денек-другой, я и сам бы смог с грехом пополам прочитать надпись, но мне некогда ее разбирать по складам. Морайх сделает это лучше.

— Что случилось? — встревоженно спросил Морайх. — На тебе лица нет. Не заболел? Сядь, глотни водички... нет, лучше вина!

Добрая душа Морайх, ничего не скажешь.

— Что с тобой, парень?

Я кратко рассказал. Морайх недоуменно пожал плечами.

— Даже не знаю, что обо всем этом и думать.

— А вот об этом? — я протянул ему кинжал. Морайх взял его в руку и принялся сосредоточенно рассматривать, сопя и пыхтя от усердия.

— Это стихи, — наконец объявил он.

— Прочти, пожалуйста, — попросил я.

И Морайх медленно произнес эльфийские слова.

— Звезды сметают туман в стога — Выйдет луна и съест. Там, где проходит граница трав Должен гореть костер. Всадник приедет через луга. Вереск звенит окрест. Если сталь укротит свой нрав, Кончится давний спор.

— Занятная штука — эти эльфийские стихи, — сказал Морайх. — Никогда ничего толком не понять, а со смыслом. Сами они их, во всяком разе, понимают. Странная надпись. Я этих стихов не знаю. Похоже на одну старую эльфийскую песню, но там слова немного другие...

И Морайх мечтательно улыбнулся, припоминая песню.

— Да нет, песня здесь не при чем, — нетерпеливо сказал я. — Прочти-ка еще разок, сделай милость.

Морайх удивился, но прочел.

— Зачем тебе? Это ведь просто стихи.

— Не просто, — возразил я. — В них указаны время и место. Сам посмотри. «Звезды сметают туман в стога» — когда уляжется вечерний туман. «Выйдет луна и съест». Очевидно, полнолуние.

— А что такое «граница трав»? — заинтересовался Морайх.

— Шут его знает, — пожал плечами я. — На месте разберемся. Должно быть, там два луга с разными травами.

— Где это — там?

— Смотри дальше: «через луга, вереск звенит», и все такое. Дикие луга за вересковой пустошью. Есть в наших краях такое место.